Фонд «Витебское губернское правление Министерства внутренних дел, город Витебск Витебского уезда Витебской губернии» (1416) один из самых объемных, хранящихся в Национальном историческом архиве Беларуси, и насчитывает более 68 000 дел, временные рамки которых охватывают период с 1797 по 1917 гг.

Витебское губернское правление было образовано Указом Сената от 27 февраля 1802 г. о разделении Белорусской губернии на Витебскую и Могилевскую. На него были возложены функции по общему управлению губернией, охране безопасности и порядка, казенному и судебному управлению, а также по руководству хозяйственной и строительной сферами [1].

В сущности, деятельность правления по решению данных вопросов и определила характер отложившихся документов и дел. Так, в фонде имеются дела следующего содержания: об обнародовании законов и контроле за их исполнением, назначении и увольнении чиновников и служащих, рассмотрении жалоб и протестов, взыскании недоимок, разрешении описей и торгов на продажу имущества должников, конфискации имущества участников восстаний 1830-1831 и 1863-1864 гг., проведении рекрутских наборов, ссылке в Сибирь за уголовные преступления, обеспечении армии и тюрем продовольствием и одеждой, проведении ярмарок и выставок. Большой комплекс составляют дела, касающиеся конфессиональной и национальной политики, проводимой государством в отношении национальных и конфессиональных меньшинств (старообрядцы различных толков, иудеи, католики, лютеране, цыгане).

В ходе переработки описей данного фонда выявляются документы, которые представляют интерес для реконструкции истории повседневности, микроистории, а также содержат интересные сведения по городской антропологии. Так, при пересоставлении заголовка дела №14396 (ф. 1416, оп. 3) была обнаружена датированная 19 марта 1878 г. жалоба проживавших в городе Невеле Невельского уезда Витебской губернии дворян Задонского уезда Воронежской губернии Полозовых М. и П., Псковского уезда Псковской губернии Шадзевского Г. и коллежского секретаря Ковганкина М. на злоупотребления по службе полицейского надзирателя 1-го участка города Невеля Аверковича.

События, описанные в документе, происходят во время русско-турецкой войны и во многом отражают общественные настроения, которые царили в небольших населенных пунктах Российской империи. В описываемое время в городе Невеле проживало около 7 тысяч жителей.

Приложение

Прошение дворян Воронежской губернии Задонского уезда Полозовых М. и П., Псковской губернии и уезда Шадзевского Г. и коллежского секретаря Ковганкина М. о проведении следствия о злоупотреблениях служебным положением полицейского надзирателя 1-го участка города Невеля Аверковича.

Его Превосходительству,
Господину Витебскому Губернатору,

Дворян Воронежской губернии Задонского уезда
Михаила и Петра Полозовых, дворянина Псковской
губернии и уезда Гавриила Шадзевского и
Коллежского Секретаря Михаила Ковганкина,

Прошение.

1-го Декабря прошлого 1877-го года была получена в Невеле телеграмма о взятии укреплений Плевны, этот день, в который ликовала вся Россия, был встречен торжественно и у нас, и конечно многие дозволили себе по случаю торжества русского оружия выпить и лишнее, что случилось и с нами. Вечером того дня на площади около здания присутственных мест была устроена иллюминация, на которую собралось довольно много народа. Недалеко от этого места между некоторыми из православных и евреев началась, сперва, перемолвка, а потом дело дошло и до драки, в которой мы, как находившиеся более или менее от хмеля в возбужденном состоянии, участвовали. Во время драки у еврея Воронова упало пальто, и так как это случилось в дравшейся толпе, то никто и не заметил, кому оно принадлежит, один же из нас, Михаил Полозов, придя сюда без пальто и забыв об этом, принял то пальто за свое, а вследствие этого оно было взято и отнесено на квартиру Полозовых, вместе с нами пошел также и г. Аверкович, где обнаружилось, что принесенное пальто не Полозова, а вероятно Воронова, так как он по окончании драки заявлял об этом, о чем тогда же и было объявлено тому же Аверковичу как Полицейскому Надзирателю 1-го участка города Невеля с присовокуплением, что то пальто следует отдать по принадлежности, на что Аверкович ответил, что до завтра оно будет цело, завтра же или сам Воронов придет за ним, или Вы отошлете к нему, этим дело, по-видимому, и кончилось, но на самом деле вышло иначе, час или более спустя является тот же Аверкович с толпою солдат и арестовывает нас по распоряжению Судебного Следователя Мерлина, и приводят нас в заезжий дом купца Айзика Папернова, где г. Мерлин тоже праздновал взятие Плевны. Здесь с нас, вполне пьяных, снимают показания и, лишив свободы, сажают как грабителей в тюрьму, где содержат до 24-го Декабря, и только 24-го уже по непосредственному распоряжению Витебского Губернского Прокурора освобождают. Таким образом, из излишнего энтузиазма теряем мы все дорогое, репутацию, доброе имя, являемся уголовными преступниками и ? двое из нас, Ковганкин и Шадзевский, ? теряем положительно всякие средства к существованию, так как лишились Государственной службы. О неправильных действиях г. Мерлина нами подано прошение г. Министру Юстиции, о главном же виновнике наших бедствий заявляем Вашему Превосходительству. Мы по всей справедливости виновником обрушившихся на нас бедствий считаем Полицейского Надзирателя Аверковича, так как все то, за что мы судимся, происходило при нем на публичном месте и по его же наущению, как мы уверены, дело это началось, чтобы привести свои [в исполнение] похвалы относительно некоторых из нас. Почему же г. Аверкович, как блюститель порядка, не принял никаких мер, если того требовала нужда, к прекращению нарушения тишины и спокойствия или к предупреждению преступления, к чему закон положительно его обязывает, почему же сам не явился нашим обвинителем как должностное лицо, а напротив явился в качестве частного свидетеля и хладнокровного зрителя всего происходившего, без сомнения все действия его имели скрытую цель, так как он и в своих присяжных показаниях как г. Мерлину, так и назначенному на его место другому следователю, скрыл причину появления в квартире Полозовых пальто Воронова, что ему положительно было известно и в чем у нас имеются свидетели. Не будем объяснять причину подобных незаконных поступков г. Аверковича, так как к заявлению подсудимых всегда может применяться частица недоверия, в виду того, что желая оправдать себя, они могут взводить обвинения и на невинных, но это может разоблачить назначенное Вашим Превосходительством следствие. Может назначенное Вашим Превосходительством следствие раскрыть и другие поступки г. Аверковича, так рельефно характеризующие его и слишком компрометирующие всю вообще Невельскую Полицию, заставляющие посторонних лиц смотреть на нее в слишком невыгодном свете, как на нечто грязное. Так, например, в первое воскресенье настоящего великого поста была в г. Невеле ярмарка, на которой бывает особенно большое стечение народа, к числу главной торговли относится, между прочим, и торговля лошадьми, конная же площадь находиться во 2-м участке. В эту-то ярмарку г. Аверкович, наскучившись энергическими действиями в своем участке, является в пьяном виде верхом на лошади во 2-й, на конную площадь, и, находя распоряжения Надзирателя 2-го участка не энергичными, как ему хотелось, берется за свои энергические действия, начинает хлестать нагайкой направо и налево по головам встречных и поперечных, и только что он пришел в самый экстаз, как непривычные к такой энергии обыватели 2-го участка, окруживши его толпой и стащивши с лошади, начинают воздавать благодарность, и в заключение толпою, человек более 500-т, потащили его чрез весь город к Исправнику на суд, но только дотащить им не удалось, так как дойдя до Полиции, Аверкович с помощью полицейских и десятских отбился от них; на другой день начинается дело, только не об оскорблении публично действием чинов к полиции, а об удовлетворении оскорбленных им, виновницею оказалась лошадь на том основании, что если бы г. Аверкович ее не имел, то в пьяном виде не дотащился бы до конной площади, эту лошадь г. Аверкович по приказанию продал с упряжью и санками или, вернее, подарил еврею Филановскому как более других потерпевшему от него, дело этим и кончилось. Насколько безнаказанными оставляются поступки г. Аверковича его непосредственным начальником, мы приведем некоторые факты. Однажды г. Аверкович, конечно в пьяном виде, избил регистратора Полицейского управления Дедевшина, изорвал на нем сюртук и пальто и посадил в пожарную, где раздевши его, лил в продолжение, может быть, 30-ти минут на голову холодную воду. На другой день Дедевшин без сомнения заявил кому следует жалобу, но, вероятно, из боязни лишиться места и куска хлеба, принужден был оставить дело, и это подтвердят не только посторонние лица, но и чиновник полиции. В другой раз г. Аверкович сделал подобное оскорбление и одному из нас, а именно Ковганкину; будучи совершенно правым, я, Ковганкин, об оскорблении сделанном Аверковичем подал в Полицейское Управление прошение, г. Исправник, бывший в то время помощником, Околович, придя к казначею, непосредственному моему в то время Начальнику, и, переговоривши между собою, объявляют, что я должен или взять обратно свое прошение, или лишиться места; конечно, сознавая каким несчастьем может быть для меня, семейного человека, лишиться места, принужден был взять прошение. Что же касается г. Аверковича, как смотрителя Тюремного замка, то, не смотря на наружный вид, там курят табак, играют в карты, шашки и даже иногда пьют водку, на арестантском дворе находится целая стая охотничьих собак, а в коанторе несколько охотничьих ружей, и там иногда раздаются выстрелы.

Приняв во внимание, что благодаря г. Аверковичу, скрывшему от следователя известное ему относительно пальто обстоятельство, было подвергнуто наше доброе имя незаслуженному позору, двое же, Ковганкин и Шадзевский, лишились службы, а следовательно и всяких средств к существованию, сочли себя вынужденными обратиться к Вашему Превосходительству с просьбою о назначении формального следствия о всех выше изложенных действиях г. Аверковича, при этом нужным считаем присовокупить, что в прошении нашем все изложено по чистой совести справедливо, без вымыслов и прибавлений и что мы со своей стороны сознаем всю важность ложного доноса на должностное лицо. О резолюции, какая последует на настоящее прошение, покорнейше просим нам объявить, для чего и прилагаем гербовую марку сорокакопеечного достоинства.

Дворянин Воронежской губернии Задонского уезда Михаил Полозов.

Дворянин Воронежской губернии Задонского уезда Петр Николаев Полозов.

Дворянин Псковского уезда Гавриил Шадзевский.

Коллежский Секретарь Михаил Ковганкин.

Марта 19 дня 1878 г.
Жительство имеем
в г. Невеле.

Ссылка:

1. Витебская губерния: государственные, религиозные и общественные учреждения (1802 – 1917) / Т.Е. Леонтьева [и др.]; сост. Т.Е. Леонтьева, Д.Л. Яцкевич; редкол. А.К. Голубович (гл. ред.) [и др.]. – Минск: БелНИИДАД, 2009. Стр. 73-78.